В следующем году 9 мая мы будем праздновать 65 лет со дня Победы нашей страны над фашистской Германией. Шестьдесят пять лет — целая человеческая жизнь — отделяют нас от дня Великой Победы. С каждым годом все меньше героев войны, тают ряды ветеранов и потому так важно сегодня окружить вниманием, выслушать воспоминания о том времени.
Владимир Павлович Симоненок — ветеран Великой Отечественной войны, давний автор «Гатчинского журнала».
Он родился 22 апреля 1922 года в городе Красногвардейске: так в то время называлась Гатчина.
На третий день войны Владимир подал в горвоенкомат заявление о поступлении добровольцем на фронт. Строил оборонные сооружения, а потом был призван в Красную Армию. Менялись должности, характер службы, города, охваченные пламенем войны, и лишь доблестные награды за участие в боевых операциях — ордена, медали, почетные знаки — да воспоминания расскажут сегодня о боевом пути ветерана.
Сегодня Владимир Павлович прикован к постели, но по-прежнему активен.
В «Гатчинский журнал» он передает свои воспоминания. О времени, о современниках, об исторических событиях.
Я благодарю уважаемого Владимира Павловича Симоненка за сотрудничество и желаю ему и его дочери Нине Владимировне, которая за ним ухаживает, доброго здоровья и благополучия!
С уважением, Никита Васильев
Аэродром Гатчина
Мое детство и юность прошли под звук авиационных моторов. Но Гатчина не только родина авиации, но и раннего воздухоплавания. В начале 20-х годов помню, как пролетал воздушный шар. Он был серого цвета, под ним была корзина и в ней два человека. Шар медленно плыл с запада на восток. А в начале 30-х годов я видел несколько раз дирижабль. Он был серебристого цвета, под ним крепились две гондолы: большая пассажирская и поменьше моторная. При пролете слышался шум моторов. На сигаре дирижабля было обозначение «В-4».
Дирижабль я видел несколько раз. Стоянка дирижаблей была в деревне Сализи, ныне д.Котельниково.
Я с папой ходил в д. Сализи, видел стены огромного ангара, а на земле — плиты с крепежными кольцами, к которым крепились канаты, удерживавшие дирижабль. А перед пуском дирижабля его удерживала швартовая команда красноармейцев.
А самолеты, я уже говорил, у меня ассоциировались с ревом моторов пролетающих над нашим домом самолетов. До войны я жил в Гатчине на ул. Солодухина, д. 41, напротив входа на Солодухинское кладбище. Самолеты поднимались с аэродрома и летели над городом на бреющем полете. Подлет самолетов был слышен заранее, до их появления, когда они еще были над Варшавской железной дорогой у Татьянино. Летали они очень низко. Кабина летчиков была открытая, видны были головы в шлемах с очками, колеса самолета не убирались.
Только после пролета над нашим домом самолеты набирали высоту и летели на авиаполигон в районе деревни Коркузы.
На некоторых самолетах даже был виден мотор, возможно, это были самолеты еще иностранные.
Знаю марки наших самолетов: р-1, р-2, р-3, р-4, р-5 и УТ-1, УТ-2, с мотором М-5. Бипланы, т.е. крылья в двух плоскостях.
В 20-х годах летчики носили кожаную форму: шлем с большими очками-«консервами», кожаная куртка и брюки, перчатки с раструбами; высокие ботинки или на икрах ног краги. Пахло от них касторкой, т.к. для смазки двигателей использовалось касторовое масло. У моего отца были летчики-друзья Кузьмин и Горшков. У Горшкова был сын старше меня на 2-3 года. Проживали они на ул. Солодухина. Номер дома 11 или 13. Дом двухэтажный, обитый красной вагонкой. Дом стоял в глубине двора.
Самолеты начала 30-х годов были учебные, разведчики и истребители, вооружены пулеметами и могли сбрасывать бомбы. Во второй половине 30-х годов появились самолеты-истребители И-15, И-16, и бомбардировщики СБ, ТБ. Это были самолеты-монопланы с закрытыми кабинами и убирающимися шасси. ТБ были зеленого цвета, а СБ — серебристого. Появились самолеты металлические дюралевые. А ранее самолеты были деревянные, фанерные и обтянутые брезентовой тканью «перкаль». Хотя и в ВОВ самолет-истребитель ЯК-3 был обтянут перкалью.
В 30-е годы форма летчиков: у командного состава — синяя диагональ, китель и брюки, сапоги хромовые «джимми» с короткими голенищами, гармошкой; у рядовых красноармейцев гимнастерка и брюки цвета хаки, ботинки с обмотками. У всех пилотки, только у комсостава синего цвета. У всех на воротнике голубые петлицы, на которых знаки различия: треугольники, кубики, шпалы, ромбы по занимаемой должности и знак авиации крылышки с пропеллером.
Самолеты И-15, И-16 участвовали в гражданской войне в Испании в 1936-39гг. А самолеты-бомбардировщики СБ участвовали в советско-финляндской зимней войне 1939-40гг. На самолетах СБ я видел заплатки на крыльях, более светлого цвета от остальной поверхности крыла, от попадания снарядов финских ПВО. На гатчинском аэродроме вначале он использовался к учебно-тренировочным военным, затем располагалась экспериментальная эскадрилья, а в середине 30-х годов 1-я авиабригада, имевшая в своем составе самолеты разведки, истребители и бомбардировщики.
С середины 30-х годов тренировались парашютисты. От нашего дома было видно, как они прыгали. Мы, подростки, бегали через Приоратский парк на улицу Сойту (Трудовая Слобода), чтобы ближе посмотреть на парашютистов. В Гатчине служили знаменитые парашютисты-испытатели, летчики Евдокимов и Кайтанов. Евдокимов погиб и похоронен на Солодухинском кладбище. Его могила на правой стороне, 3-й квартал, справа от внутренней дорожки, внутри ограды серый бетонный памятник.
На правой сигнальной башне дворца была учебная парашютная вышка, наверху была площадка, над которой на кронштейне висел парашют, на каркасе, человек застегивал пояс, на руки на запястья тоже крепления. С площадки делал шаг и повисал под парашютом. Парашют на канате спускался вниз. В выходные, по воскресеньям, за 15 копеек отдыхающие в парке после инструктажа прыгали вниз. В 1939 г. я тоже попробовал прыгнуть. Конечно, страшно было сделать первый шаг. Это была пропаганда парашютизма среди населения.
Сам аэродром был огорожен колючей проволокой. Помню, что напротив Балтийского вокзала ходил часовой, имелся бетонный навес, где в непогоду он укрывался. На территории аэродрома стояли 4 квадратных ангара, имевшие с двух сторон четырехстворчатые ворота, убиравшиеся при открытии справа и слева варочные аванворота. От ангаров шли рулетные дорожки. Поле имело две взлетно-посадочные полосы, расположенные крестообразно, использовались в зависимости от направления ветра. Взлетные полосы были выложены квадратными и шестигранными плитами. Летное поле имело ливневую канализацию. С появлением самолетов-бомбардировщиков были построены два больших арочных ангара, в которых размещались самолеты СБ. Ангары и летное поле обслуживала специальная аэродромная команда солдат. В левой стороне поля стояла метеостанция. Новые большие ангары были построены в правой стороне поля. ГСМ было на ж/д ветке, а боепитание, склад авиабомб на улице Пограничная, окруженная земляным валом.
В 30-е годы были построены жилые дома для комсостава. Два трехэтажных дома на ул. Киевская №2 у входа в Приоратский парк, 3-этажный угловой дом ул. Нестерова-Красноармейский пр., №26, двухэтажный кирпичный дом №40, дома №15, 17, 19, клуб и столовая дом. №13. На территории 18АРЗ в н/в, размещалась 123 САМ, производившая текущий и капитальный ремонт авиамоторов и самих самолетов. Имелась пожарная команда, оснащенная пожарной машиной АМО-ф15. Казармы солдат были в 5-этажном доме рядом с проходной завода, ныне здание ЦВМА. Авиакурсанты размещались в Арсенальном и Кухонном карэ дворца. Продовольственная служба, как и сейчас, — продуктовый склад Комсомольского переезда. Вещевой склад на Красноармейском проспекте около Комсомольского (Егерского переезда). Военный госпиталь и в н/в обслуживает летный состав ГВФ Пулкова.
Напротив 123 САМ (Рембазы) на ж/д путях была высокая платформа для выгрузки грузов, а через ж/д пути имени переезда, по которому с аэродрома красноармейцы водили на ремонт самолеты в Рембазу. Командир 123 САМ проживал с семьей по адресу: Красноармейский проспект, д. 26, на втором этаже. На гатчинском аэродроме в 1-й Авиабригаде служили многие знаменитые летчики: Чкалов, Слепнев и другие. Чкалов проживал на Красноармейском проспекте, д. 6, имеется мемориальная доска на доме.
Авиаполигон
На топографической карте Гатчины и района от д. Коркузы идет дорога тупиковая, упирается в зеленое поле (лес). Это дорога вела на полигон.
В нашем дворе жила пожилая маленькая женщина. Мы ее считали старушкой. С весны и до осени она ходила в лес за ягодами и грибами. До войны в лес за ягодами и грибами ходило мало людей, в основном те, кто жил на окраинах. Бабка Наташа Иванова однажды собрала нас, подростков, человек 6, и повела нас за грибами. Вышли мы из дома в 11 часов вечера и пошли мимо кладбища через Торфопредприятие, через деревни Замостье и Коркузы влево через картофельное поле. Подошли к забору из колючей проволоки, подползли под проволоку и канаву 1 м глубиной и пошли в лес. Углубились в лес и в лесу развели костер, а утром с рассвета пошли собирать грибы. В лесу попадались воронки с водой. Выходили из леса так же, как и входили. Территория полигона была запретной, особенно в дни стрельб и бомбометания. Дорога д. Коркузы упиралась в ворота. За ними были застава КПП, домик и вышка.
Мы неоднократно ходили на полигон за грибами. Проходя мимо заставы, знали, будут или не будут самолеты бомбить полигон. Если самолеты будут работать, то днем на вышке поднимали красный флаг, а ночью горел красный фонарь.
В лесу были установлены фанерные макеты всадников и танков, а также макеты пушек. Самолеты обстреливали эти макеты из пулеметов и кидали бомбы. Но были случаи, когда самолеты бомбили лес по квадратам. И мы попадали в лесу под бомбежки. Мы убегали и было очень страшно. Бомбы были учебные — бетонные 0,5 м и 500-килограммовые металлические боевые, от них большие воронки. Так я до войны узнал, что такое авиабомбежки.
Летное кладбище
До ВОВ на Солодухинском кладбище был участок, где хоронили летчиков. От алтаря Красной церкви идет дорожка к мемориальному воинскому кладбищу. По правой стороне дорожки вторая или третья могила знаменитому полярного летчика гатчинца Чухновского. Наверху стоит памятник, а под ним семейный склеп. На левой стороне дорожки до ВОВ хоронили погибших летчиков. На этом участке было с полсотни могил. До революции очень много гибло при посадке самолета. Много было могил летчиков и в период советской власти. Аэродром был учебно-тренировочным, испытывали новые самолеты.
На могилах летчиков ставили пропеллеры. Устанавливали столб и к нему крепили пропеллер. Пропеллеры были деревянные, дубовые, клеенные из нескольких слоев. Разные были пропеллеры: двухлопастные, 4- и 6-лопастные. А в 30-х годах появились 2- и 3-лопастные дюралевые.
На некоторых могилах было установлено по 2 или 3 пропеллера, значит, разбился бомбардировщик и погибло 3 человека. Во время похорон летчика пролетал самолет на бреющем полете и сбрасывал венок. Венок сбрасывался на поле (территория нынешнего мемориального воинского кладбища).
Летное кладбище просуществовало до 1951 года. Я помню, что видел тогда еще, наверное, 5-6 пропеллеров. Никто могилы летчиков не посещал, в Гатчине родных не осталось. Могилы пришли в запустение. Деревянные пропеллеры сожгли на дрова, а алюминиевые сдали в металлолом. Затем участок захоронения летчиков был занят гражданскими могилами, и не осталось памяти о погибших наших гатчинских летчиках. Хотелось бы, чтобы память о погибших авиаторах не пропала. Гатчинскому Совету ветеранов надо ходатайствовать к Дню Победы в 2010 году установить памятный знак на могилу первопроходцев и покорителей российского гатчинского неба.